Он также уверен, что против руководителя предприятия применяются те же методы воздействия, что и на него несколько лет назад.
Василий Устинов руководил предприятиями различной формы собственности более 25 лет. Напомним, он был незаконно обвинен в растрате, то есть хищении чужого имущества с предприятия, которым руководил - ОАО «Росичь». После четырехлетней упорной борьбы сумел защитить честь - свою и своего предприятия в Верховном Суде Российской Федерации. Он согласился прокомментировать и дать оценку ситуации, которая сегодня сложилась вокруг «Макбура».
- Василий Васильевич, в чем заключалась суть обвинения, которые были выдвинуты против вас в конце 90-х?
- Прокуратура РБ обвинила меня в том, что, я допустил растрату в особо крупном размере. Причем дело возбуждают без проведения какой-либо проверки, никто не выяснял сути. Через три месяца после возбуждения уголовного дела стало ясно, что никакого преступления я не совершал, поскольку действовал в соответствии с законом и ни копейки в свой карман не положил. Нужно было прекратить уголовное дело ввиду отсутствия состава преступления. Но, уголовные преследования продолжались более четырех лет и только после вывода дела из Бурятии - в Москву, в Верховный Суд России, удалось добиться прекращения уголовного дела ввиду отсутствия состава преступления.
- Зачем нужны были эти уголовные дела против вас?
- Все эти четыре года меня пытались психологически сломать, - вспоминает Василий Васильевич. - Дела открывались после отказа передать контрольный пакет акций в «нужные» руки. С тем, чтобы сломать меня, была подожжена дача, сожжены три склада, принадлежащие ОАО «Росичъ». Но мы оказались сильнее их.
- Эта ситуация не могла не сказаться на вашем предприятии. Наверняка, вы терпели убытки.
- Конечно. Заниматься предприятием было некогда, большая часть времени и уходила на доказательство незаконности привлечений к уголовной ответственности, незаконности осуждений. По сути, вопрос стоял так: нужно выжить. На предприятии была введена вначале процедура наблюдения, затем внешнего управления. Мне удалось заключить и утвердить в Арбитражном суде Республики Бурятия мировое соглашение с кредиторами. Предприятие начало выходить из тяжелого кризиса.
- Василий Васильевич, вы не новичок в политике. Думаю, что следите за новостями. Вам, как человеку, имеющему богатейший опыт «общения» с прокуратурой и судами республики, думаю, небезынтересны те события, которые разворачиваются вокруг ОАО «Улан-Удэнская макаронная фабрика»?
- Что касается ОАО «Улан-Удэнская макаронная фабрика». Я считаю, что это тщательно спланированные действия по захвату чужой собственности. Если этим заинтересуются соответствующие органы, я могу назвать фамилии заказчиков, и через кого они действуют, и как планируют это осуществить. Часть имущества в ходе конкурсного производства при наличии «своих людей» в надзорных органах, постановке «своего» конкурсного управляющего, незатруднительно путем продаж, последующих перепродаж увести по недорогой цене в нужные руки. Но здесь надо понимать - макаронное производство - это целая цепочка: закуп сырья, выработка, продажа продукции и т.д. Часть имущества, которое нужно для производства макарон, не попадает под распродажу при конкурсном производстве, поскольку находится в собственности другой фирмы.
- Кто-то еще заинтересован в том, чтобы на «Макбуре» ситуация разворачивалась по такому сценарию?
- По опыту своего предприятия, по общению с другими руководителями, могу сказать, что значительная часть вводимых управляющих занимается не тем, чем им положено заниматься. Я сразу понял - дело «Макбура» - это заказ. Предприятие пытаются захватить по дешевке. Уничтожат, цену сбросят, кто-то «свой» купит. И потом, обязательным признаком хищения, кражи, растраты, мошенничества является корыстный мотив, то есть обращение средств, в том числе и денежных, в личную собственность. Козлов направил финансовые средства не на личные нужды, а на нужды предприятия. Это с легкостью можно проверить по бухгалтерско-финансовой отчетности. Просто нет заинтересованности в том, чтобы Козлова оправдали. Цели поставлены иные.
- Вы говорите, что следили с самого начала за ситуацией вокруг «Макбура». Что можете сказать по этому делу?
- По имеющейся у меня информации, сложилось одно четкое мнение состав преступления в деле Козлова отсутствует, так как нет в его действиях корыстного мотива. Из 16 миллионов рублей субсидии, которые были получены предприятием, Козлов не взял себе ни копейки. Ситуация, как и в моем случае доведена до абсурда!
- В таком случае, опираясь на собственный опыт, что бы вы посоветовали директору ОАО «Макбур»?
- Писать и обращаться во все инстанции в Москве. Сейчас не то время, что десять лет назад. Чем больше он будет писать и обращаться, тем больше шансов, что кто-то из руководителей Следственного комитета, Прокуратуры России разберется в этом деле досконально и прекратит это дело до передачи его в суд.
В данном деле самое главное - доказывать, куда пошли денежные средства по бухгалтерским документам, а не эмоции. Скажу одно: от того, что ОАО «Улан-Удэнская макаронная фабрика» прекратит свое существование, никто не выиграет, а только проиграют республика и город. Нет никаких мало-мальских гарантий того, что при переходе имущества к другим собственникам предприятие будет работать так же, как при Дмитрии Козлове. Тем же, кто пытается по
дешевке получить это предприятие (а их фамилии мне известны), прошу прощения, не хватит ума и упорства, чтобы раскрутить такое производство. Закон и справедливость восторжествуют. У меня нет никаких сомнений в том, что уголовные дела в отношении Дмитрия Козлова будут прекращены ввиду отсутствия состава преступления. Это лишь вопрос времени.
