В Верховном суде Бурятии началось рассмотрение дела об убийстве членов семьи Манзыревых, совершенном в феврале 2009 года. Тогда в одном из домов на улице Пушкина были обнаружены тела трех человек – 42-летней Ларисы Манзыревой, ее шестилетней дочери и пожилой матери. Все члены семьи были жестоко зарезаны
По ходатайству стороны защиты это дело рассматривается судом присяжных. Как сообщает «Номер один», предварительное слушание членами коллегии было произведено 29 марта, а уже 31 марта присяжные участвовали в первом судебном заседании по этому громкому для Улан-Удэ делу.
Комната присяжных
В два часа дня 31 марта через пропускной пункт Верховного суда один за одним в кабинет на втором этаже проходили люди. Обычные с виду мужчины и женщины — присяжные заседатели. Через несколько минут, после отметки о своем присутствии, они проходят в специально отведенную для них комнату, рядом с залом, где будет рассматриваться дело.
За решеткой на скамье подсудимых — обвиняемые, бывшие супруги Сергей Жубрин и Ирина Манзырева. Оба провели в СИЗО уже не один месяц. Родственницу убитых Ирину, обвиняемую в пособничестве преступлению, арестовали в августе. Жубрин, которому следствие предъявило обвинение в тройном убийстве, просидел в изоляторе около полугода.
С двух сторон зарешеченной скамьи подсудимых дежурят судебные приставы, рядом — стол, обложенный документами, адвокаты, повернувшись, тихо переговариваются о чем-то со своими подзащитными. На лавочке для присутствующих пожилая женщина — официально признанная потерпевшей по делу Валентина Хромых, сестра убитой 70-летней Екатерины Прокопьевны Манзыревой.
Пачка фотографий
Государственный обвинитель с четырьмя томами документов в руках подошел к своему месту у окна и стал ждать начала процесса.
Узнав, что в зале журналист, Валентина Хромых поворачивается ко мне:
— Я все статьи по нашему делу собирала, — женщина смотрит гневно и оценивающе, стараясь не дать волю всему тому, что она хотела бы мне сказать. Через минуту она достает из сумки пачку фотографий, перебирает их, что-то вспоминает вслух.
— Нет, фотографии присяжным показывать нельзя, — разъяснил Валентине Хромых гособвинитель.
Всю пачку женщина, уже чуть смягчившись, предлагает посмотреть мне. Рассказывает: «Вот это Лариса, а это с нами за столом моя сестра, вот Анечка, деточка наша. Кто бы мог подумать, что их не станет!».
Привыкшие к людским трагедиям судебные приставы спокойно рассматривают всех участников предстоящего судебного действа.
Понятия «ужасное убийство» — нет
В напряженной тишине зала судебного заседания входит председательствующий судья. Все присутствующие встают. После разъяснения порядка проведения заседания судья обращается к адвокатам и государственному обвинителю, еще раз напоминая и предупреждая их о том, что по закону допустимо, а что нет в их речи, с которой они будут обращаться к присяжным заседателям.
Судья настоятельно просил стороны воздержаться в своем слове к присяжным от всякого рода оценочных определений, которые могут повлиять на мнение присяжных.
— В Уголовном кодексе закреплена дефиниция «убийство», но в нем нет такого определения, как «жестокое» или «ужасное» убийство, — пояснил он.
Судья также высказал пожелание не устраивать из судебного процесса какое-либо подобие спектакля.
Через минуту открылась дверь смежной комнаты, и в зал суда прошли 18 присяжных заседателей.
Четверо мужчин и 14 женщин
Их больше чем двенадцать — чтобы исключить вероятность того, что по каким-либо причинам и форс-мажорным обстоятельствам на вердикт соберется меньшее, чем положено по закону, число присяжных.
В числе присяжных четверо мужчин, остальные — женщины. Все с тетрадками и ручками заняли свои места. По их лицам видно, что они очень взволнованы. Судья задает старшине присяжных заседателей стандартный вопрос: оказывалось ли на них за время судебного разбирательства давление со стороны. Мужчина, разволновавшись, принял вопрос лично к себе и ответил, что на него давление не оказывалось. Судья поправил и пояснил, что этот вопрос он будет задавать ему в начале каждого заседания.
Председательствующий судья еще раз напомнил присяжным, что им запрещено говорить кому-либо о разбираемом деле, выслушивать чье-либо стороннее мнение об этом преступлении, заметив при этом, что полностью изолировать их из социальной среды суд все-таки не может, потому надеется на их гражданскую сознательность.
Расчет на чувства
Первым с вступительным словом к присяжным обратился гособвинитель. Его речь явно была рассчитана на чувства присяжных, приведу цитату: «...три беззащитные женщины, на свою беду оставшиеся после смерти главы семейства втроем в квартире, на которую претендовала скрытная по характеру Ирина». После этих же фраз судья сделал ему замечание: исключить оценочные формулировки и приблизить речь к тексту обвинительного заключения.
Гособвинитель продолжил, зачитав присяжным свою версию событий. По ней выходило, что Ирина Манзырева договорилась с бывшим мужем убить мать, сестру и племянницу, чтобы заполучить их квартиру. Рассказал, как, по мнению следствия, Сергей Жубрин убивал женщин, сколько нанес им ударов.
В своем ответном слове адвокаты просили присяжных не принимать как единственно верную ни версию следствия, ни версию защиты. Изучить все обстоятельства дела и обращать особое внимание на все детали, чтобы в итоге решить самим, виновен ли кто-то из обвиняемых или нет.
Процедура судебного разбирательства с присяжными заседателями такова, что все процессуальные моменты (порядок изучения доказательства, ходатайства и т.д.) рассматриваются сторонами защиты и обвинения без их участия. Присяжные же рассматривают исключительно сами доказательства и факты. И сейчас присяжные удалились до следующего судебного заседания. А стороны судебного процесса остались, чтобы решить, какие вещественные доказательства по делу будут ими рассмотрены в следующий раз, а также определялись со свидетелями, сообщает «Номер Один».
