Открытие кафедры теологии и религиоведения при Бурятском государственном университете происходит на фоне оживленных дискуссий о месте религии в жизни общества. Приговор по делу Pussy riot, введение предмета «Основы религиозной культуры» в школах, открытие кафедры теологии в Московском инженерно-физическом институте – вот лишь некоторые громкие события в этой сфере в последнее время.
Бурятский государственный университет, крупнейшее учреждение высшего образования в республике, стал одним из первых российских вузов, решившихся на открытие кафедры, в рамках которой будут давать, в том числе, и теологическое образование.
Заведующим этой кафедрой назначен выпускник Санкт-Петербургского государственного университета, доктор философских наук Андрей Базаров. Область его научных интересов включает тибетское источниковедение и археографию, историю буддийской философской традиции и логики. Он автор ряда монографий, каталогов и научных статей. Интервью с ним приводит «Asia Russia Daily».
- Андрей Александрович, как созрела идея открытия кафедры в Бурятском государственном университете?
- Думаю, что идея эта возникла не вчера. Еще несколько лет назад в БГУ существовало направление, в рамках которого готовились специалисты-религиоведы, которые могут и имеют право преподавать дисциплину «Основы религиозной культуры» в школах. Так что движение было начато уже давно. Инициатором создания кафедры стал ректор университета Степан Владимирович Калмыков, который понимает необходимость подготовки кадров такого профиля для средних школ. Мало кто знает, что еще одним инициатором создания кафедры стал епископ Улан-Удэнской и Бурятской Епархии отец Савватий. В Бурятии ощущается нехватка православных священников. На сегодня в Республике имеется совсем небольшое число священников с богословским образованием на 64 прихода и несколько сотен тысяч верующих. Подготовка новых кадров в иногородних семинариях не решает проблемы. За время учебы они теряют контакт с родной епархией. Епархиальное начальство вынуждено было обратиться за помощью к светской школе. Это, наверное, показательный пример взаимовыгодных отношений между светским и религиозным сегментами общества. Что касается меня, то я лишь приглашенный менеджер учебного процесса. Мне предложили возглавить кафедру, и я согласился, потому что мне показалась интересной идея взаимодействия людей религии и науки в образовании.
- Кафедра будет готовить священников?
- Конечно, нет. Мы создаем не духовную семинарию. Мы собираемся выпускать теологов и религиоведов. Не исключено, в будущем кто-то из них пожелает стать священником или ламой. В среде выпускников кафедры епархиальное начальство надеется находить священников. Пока же ситуация такова, что служители культа зачастую не в достаточной мере знают, так сказать, теоретическую основу религии, которую проповедуют. За ежедневной ритуальной рутиной философско-доктринальные основы уходят и забываются. То же касается и буддийских священнослужителей. Думаю, что многие действующие священники могли бы получить образование или пройти переподготовку на нашей кафедре.
- Как отнеслись к идее кафедры буддисты?
- Скажу сразу, что речь в данном контексте может идти только о традиционных религиозных организациях, к которым в Бурятии принято причислять Бурятскую традиционную сангху России (БТСР) во главе с Пандито Хамбо-ламой и Русской Православной Церковью. То есть, мы не можем сотрудничать, скажем, с Ринпоче-Центром, несмотря на большой авторитет этой организации в России. Таковы требования государства в лице министерства образования и науки. Что касается БТСР, то Хамбо-лама Дамба Аюшеев с большим интересом и энтузиазмом отнесся к идее кафедры. Он гарантировал, что с нами будут сотрудничать лучшие преподаватели Университета Даши Чойнхорлин. Сейчас там работают ламы, которые получили блестящее образование в тибетских монастырях Индии. Буддийские ламы берут на себя основную нагрузку в преподавании буддийской философии на кафедре.
- Почему же эти ламы не могут преподавать в школах?
- Во-первых, к преподаванию в школах могут быть допущены только дипломированные специалисты, прошедшие специальную профильную подготовку и имеющие высшее (лицензированное) образование. Во-вторых, по моим личным наблюдениям, служителям культа, даже получившим качественное духовное образование, зачастую не хватает широты взгляда, способности к аналитическому сравнению. В дацанах и семинариях обучают ортодоксальному взгляду на мир в рамках определенной конфессии. Кафедра предлагает студентам курсы по основам буддизма, христианства, а также истории религии вообще. Наша задача воспитать не верующего, а думающего человека. В то же время предполагается специализация. То есть те, кто интересуется преимущественно христианством, будут преимущественно изучать христианство. В будущем возможно открытие специализаций по исламу и иудаизму.
- Сами вы поддерживаете идею преподавания религии в школах?
- На мой взгляд, сторонники либеральных ценностей перегибают палку в своем неприятии религии и ее роли в обществе. Вероятно, в этом сказывается советское наследие, когда позиции религии были в одночасье подорваны, а потом, несколько десятилетий спустя, столь же стремительно восстановлены. В Западной Европе, избежавшей таких потрясений, религия постепенно приходила к паритету со светским обществом. И такие вещи, как преподавание религии в школах там никого не шокируют. У нас процесс восстановления позиций религии в обществе происходит болезненно. Градус нетерпимости зашкаливает с обеих сторон. Вот и появление Кафедры теологии и религиоведения было критически воспринято в нашем обществе, если судить по комментариям в прессе. За всеми этими дискуссиями как-то забывается, что подобные кафедры благополучно существуют в лучших научных и университетских центрах Европы и США, будь то Оксфорд, Принстон или Йель. Миссия науки и образования состоит не в том, чтобы в очередной раз дать отпор религии, но в том, чтобы помочь гражданскому обществу и религии прийти к компромиссу и взаимоуважению. При этом клерикализации образования, на мой взгляд, допускать нельзя, но дети должны знать больше о религии, на которой во многом зиждется культура.
- То есть вы не разделяете опасения о клерикализации российского общества и не видите проблемы в проникновении религии в высшее образование?
- Разумеется, проблема существует. Однако у этой медали есть и обратная сторона. Религия становится фактом жизни нашего общества, желаем мы этого или нет. Отвернуться от этого факта нельзя, да это и опасно. Единственный выход – направить этот процесс в некое цивилизованное русло. Религиозные институты крайне консервативны и медленно приспосабливаются к современности. Возможно, это и пугает либеральных представителей общества. Они видят в религиозном консерватизме угрозу перспективе развития общества. На мой взгляд, разумный диалог с религией, взаимодействие с ней, в том числе и в сфере образования, поможет адаптировать сами религиозные институты к современному гражданскому обществу. В том числе и в этом я вижу миссию создающейся в БГУ кафедры. Это лаборатория, в которой будет происходить диалог и взаимообмен идеями. Я воспринимаю создание кафедры не как шаг назад, не как торжество мракобесия, но как возможность для развития и совместного творчества.
Справка:
Андрей Базаров родился 26 сентября 1965 году в Бурятской АССР. С 1984 по 1986 годы проходил воинскую службу в ВС СССР. После учился на философском факультете ЛГУ. В 1995 году в Санкт-Петербургском государственном университете защитил кандидатскую диссертацию по теме «Институт философского диспута в тибетском буддизме». В том же году был принят на работу в качестве младшего научного сотрудника отдела письменных памятников Востока в БИОН СО РАН (преобразованный в 1999 году в Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН).
До назначения заведующим кафедрой теологии и религиеведения БГУ работал ведущим научным сотрудником Центра восточных рукописей и ксилографов ИМБТ СО РАН.
В 1996-1999 годах стажировался в СПбФ ИВ РАН (буддологическая группа) и в университете Отани (Япония) по проблемам истории философии, источниковедения в области буддизма и электронной каталогизации тибетских книжных коллекций. В 2004 году в Санкт-Петербургском государственном университете защитил докторскую диссертацию по теме «Буддийская школьная философия Центральной Азии: синкретизм логико-эпистемологической теории Праманавада и практики нормативного опровержения Прасанга».
Опубликовал более 70 научных работ в области буддологии и тибетологии. Владеет тибетским и английскими языками. Женат, воспитывает двоих детей.
