Население России, да и всего мира, делится на тех, кто видел Байкал, и тех, кто не видел. Также люди делятся на тех, кто поднимался в небо на дельталёте, и тех, кому не довелось. И совсем мало в мире тех, кто поднимается в небо… над Байкалом. Причём эти счастливчики отнюдь не развлекаются
Море, которое не море. Озеро без аналогов. 23 кубических километра пресной воды, пятая часть мирового запаса. Местные говорят: Байкал живой. Посреди православных, старообрядческих, буддийских и шаманских святынь море-озеро воспринимается как религиозный объект – с мощнейшей энергетикой. Тому есть «околонаучное» объяснение: питьевая вода для человека – это жизнь, а значит, нигде нет жизни и силы больше, чем здесь.
Зампред экологического комитета Госдумы Михаил Слипенчук, главный попечитель Фонда содействия сохранению озера Байкал, отказывается подбрасывать журналистам «жареное». По его словам, состояние моря-озера – хорошее. Более того, испортить Байкал не так-то просто. «Озеро самоочищается, - говорит Слипенчук. - Средняя температура воды на глубине – три с половиной градуса. Когда на поверхности вода покрывается льдом, она становится тяжелее нижних слоёв. В результате озеро перемешивается, захватывая кислород и обогащаясь жизнью по всей глубине. Кроме того, в Байкале существуют двухсотметровые слои планктона – природного сита. Однако недопустимо относиться к озеру потребительски. Угрозы существуют, и надо постоянно отслеживать его состояние».
Сверху видно всё
Отражаясь от прозрачной водной глади, солнце светит ярко, как нигде. По песчаной насыпи разгоняются два жёлтых дельталёта – длинные трёхколёсные мопеды с крыльями наверху и пропеллером сзади. Взлетают и теряются в солнечном свете, в голубом пространстве без горизонта.
За спинами пилотов – наука. На одном дельталёте в кресле пассажира – российский эмигрант и швейцарский учёный Йозеф Аккман со специальной камерой. На другом – ещё одна камера, совсем специальная, большая и тяжёлая (арендная стоимость – 20 млн. рублей).
Швейцарско-российская экспедиция началась в Женеве, на озере Леман, прошлась по Европе и заканчивается здесь, на Байкале. Организаторы: Фонд содействия сохранению озера Байкал, Фонд исследований озера Леман, Русское географическое общество, географический факультет МГУ, Всероссийское общество охраны природы, группа компаний «Метрополь», компания Ferring, а также ведущие НИИ России, Франции и Швейцарии.
Суть уникального проекта такова. Наземные (подводные) способы анализа воды и аэрокосмическая съёмка требуют больших затрат и не могут проводиться часто. Выход – в использовании малой авиации. Она может взлетать оперативно и где угодно. Ограничение одно: сильный ветер.
России – крылья!
Дельталёты поочерёдно возвращаются с двухкилометровой высоты, и пилотов с Йозефом окружают журналисты, в первую очередь журналистки – с особым интересом. Главные вопросы: «Страшно? Приятно? Каково?»
- В первый раз – острые ощущения, а потом привыкаешь, - говорит Йозеф. – К тому же нет никаких сомнений в профессионализме сибирских пилотов.
У пилотов, в свою очередь, нет никаких сомнений во французских машинах. Это лучшая модель в мире, которая отличается от всех других моделей, как «Мерседес» от ВАЗа. Справедливости ради надо отметить, что Россия, по общим меркам, производит достаточно качественные дельталёты. Однако статус проекта требует технику высшего класса.
- Никогда не испытывал такого ощущения надёжности и потенциала, - признаётся пилот Владимир Вихарев. – Ты и машина – единое целое. Как будто не машина летит, а ты сам.
На провокационный вопрос о том, является ли полёт наркотиком, Владимир отвечает просто и без стеснения:
- Конечно. Людей, которые летают, считают больными. Попробовав раз, ты не сможешь жить без этого. Вместе с тем, главное условие безопасности пилота – именно рассудок.
Стоимость такого дельталёта аналогична стоимости дорогого автомобиля – 1,8 млн. рублей. Учитывая, какие автомобили за счёт госбюджета приобретают себе высокие чины, спрашивается: нельзя ли потратить деньги на более необходимую технику? «Дельталёты можно использовать для самых разных нужд – для предупреждения пожаров, для мониторинга лесной фауны. Их может позволить себе не только благотворительный фонд, но и любой регион России, - отмечает В. Слипенчук. – Данный вопрос находится в ведении исполнительной власти, нормативными документами его решить нельзя. Я как депутат могу лишь говорить об этом».
Ну а девушки – потом
Здесь придётся перейти к повествованию от первого лица.
После брифинга пилоты согласились «покатать» журналистов. Мы с Павлом – коллегой из дружественного СМИ – пропускали дам вперёд и в результате дождались самой концовки заката с мощным ветром. Мой дельтаплан взлетел первым.
- Какие впечатления? – спросил пилот Володя по рации.
- Сильные, - говорю.
- Не страшно?
- Страшно, - говорю.
- Ничего, бывает. Мужики чаще боятся, чем женщины, потому что анализируют. А женщины слепо доверяются технике: «А-а-а, полетели!»
Завершая круг, мы попадаем в перекрёсток ветров. Володя выключает двигатель, и вместе с пропеллером замирает моё сердце.
- Это и есть Байкал! – говорит Володя. – Казалось бы, ну откуда сейчас взяться болтянке?! Однако ж вот она!
Пилотируя с помощью одних крыльев, он возвращает машину на верный путь, снова включает пропеллер, и мы идём на посадку.
- Первый – второму! Над деревней болтянка – будь аккуратнее! – передаёт Володя по рации.
Приземляемся. Через пару минут приземляется второй. На моём коллеге Паше – как и на мне, видимо, – нет лица.
- Когда ты предупредил моего пилота, я засомневался, что останусь жив, - говорит Паша Володе.
Тот заливается хохотом:
- Серьёзно, что ли?! Это ж обычное дело, простая вежливость!
Недосып после ночного шестичасового перелёта из Москвы исчез от адреналина начисто.
Туризм без экстрима
Отдельный интерес представляет село Турка (республика Бурятия), где состоялась презентация проекта. Посреди дикой природы – недавно построенная набережная. Ещё недавно здесь было сплошное болото, а теперь готовится строительство отелей в рамках частно-государственного партнёрства по инициативе «Метрополя».
Парадокс в том, что на Байкале – красивейшем объекте всемирного достояния ЮНЕСКО – до сих пор нет пятизвёздочных отелей (на бурятском берегу, в отличие от иркутского, цивилизованные отели отсутствуют вовсе). В прошедшем пресс-туре журналисты жили в 20 минутах езды от озера. В гостинице прекрасный персонал, но нет ночников, все удобства – в коридоре, пища – не всегда вкусная. И это не претензия к менеджменту – гостинице попросту не хватает инвестиций. Заманивать туристов для реинвестирования непросто: «дикари» предпочитают жить в палатках, а любители комфорта и подавно не приедут. Поэтому для строительства пятизвёздочных отелей в Турке пришлось учредить особую экономическую зону с налоговыми послаблениями для инвесторов.
Как говорят местные, Турка – не самое живописное место на Байкале (на берегу нет леса). Однако отсюда можно быстрее всего добраться из Бурятии до культового острова Ольхон. Купание в озере – на любителя, поскольку температура воды составляет от 8 до 16 градусов. Для теплолюбивых в проектах отелей предусмотрены бассейны. Кроме того, отели будут работать и в холодное время года. Находится немало обожателей экзотики, в том числе иностранцы, которые приезжают на Байкал зимой – полюбоваться дном сквозь прозрачный лёд, покататься в собачьей упряжке, посетить нерпинарий на иркутском берегу (нерпа – байкальский тюлень).
В «Метрополе» обещают, что ценовая политика отелей будет гибкой: не только для «випов», но и для среднего класса. Приблизительные сроки строительства – два года. Главное, чтобы государство не утратило интерес на полпути, сообщают «Аргументы недели».
