Старый добрый «кукурузник» все ещё остаётся основной рабочей лошадкой парашютистов-любителей.
В годы Советского Союза в Бурятии был один из самых мощных аэроклубов в Сибири. В Оронгое была база с аэродромом, где стояла эскадрилья из трёх собственных самолётов, имелось полное материально-техническое обеспечение.
— В день производили до восьми вылетов. На аэродроме порой скапливалось до пятидесяти-семидесяти человек, — рассказывает инструктор по парашютной подготовке, отставной военный лётчик Юрий Калугин.
Но аэроклуб был закрыт в 2001 году.
— И всё это имущество было даже не приватизировано — оно было разворовано и разграблено! — возмущается Юрий Калугин.
По словам председателя возрождённого ДОСААФ Бурятии Алексея Будённого, за последние двадцать лет организация лишилась 20-ти тысяч единиц имущества, в том числе зданий в Улан-Удэ. Большая их часть была приватизирована.
Но желающих прыгнуть с парашютом с течением времени меньше не становится. По словам Юрия Калугина, в эти годы люди, которые хотят прыгнуть, находили обходные пути. Кто-то ездил в Иркутск, кто-то - в Сосновый Бор. Для того чтобы организовывать прыжки с парашютом, приходилось договариваться с военными, они брали при выбросе десантников желающих из клуба или с бойцами МЧС, летевшими на обследование района пожара.
Сейчас прыжковая база ДОСААФ находится в Хоринске, на площадке авиакомпании «Панх» местных воздушных линий и охраны лесов. Эта авиакомпания, став соучредителем клуба, по словам Юрия Калугина, в качестве своего долевого участия обещала предоставить самолёт Ан-2.
— Но пока это намерения, потому что реально это ожидается в двенадцатом году, — сообщил он.
Самолет Ан-2, разработки ещё конца сороковых годов, до сих пор продолжает оставаться основной рабочей лошадкой парашютистов-любителей. «Кукурузник», как его ласково прозвали за сельскохозяйственное прошлое, уже успел попасть в Книгу рекордов Гиннеcса как самый долгоживущий самолёт, а также благодаря уже легендарной надёжности и неприхотливости. По словам инструктора, в парашютном спорте есть элемент экстрима, «но в то же время это очень безопасный и подконтрольный вид деятельности. Каждый шаг делается под контролем опытнейших инструкторов».
Молодёжи среди новых членов движения мало. Это объясняется тем, что ДОСААФ не финансируется государством, из-за чего прыжки с парашютом пришлось сделать платными. Времена бесплатных прыжков закончились с кончиной Советского Союза. Поэтому большинству школьников и студентов небо становится недоступным.
Среди желающих прыгнуть много девушек, возможно, даже большинство. По мнению Юрия Калугина, это связано с тем, что молодым людям сегодня интереснее пить пиво. А между тем, небо меняет людей. Алексей Будённый рассказывает, как однажды они прыгали с ребятами, отсидевшими в колониях.
— Когда летели в самолёте, один парень говорит: «Это страшнее, чем лезть в форточку пятого этажа», — говорит летчик.
Страх и его преодоление становится одной из главных мотививаций прыжков. Как и красота.
— Внизу не встретишь, как ни тянись, за всю свою счастливую жизнь десятой доли таких красот и чудес, — напевает Юрий Калугин. — Это песня про альпинистов, но и про парашютистов тоже. Я думал, что молодёжь за двадцать лет поменялась, что её больше не волнует ни небо, ни парашюты. Оказалось, нет. Молодёжь хочет чего-то необычного, хочет чем-то выделиться, но из-за отсутствия возможностей для самореализации молодые люди и делают глупости, цитирует отставного лётчика «Номер один».
