Полпред президента РФ в Сибирском федеральном округе Виктор Толоконский дал «Новой Бурятии» эксклюзивное интервью, в котором высказал своё мнение по поводу «тепловой войны», ситуации вокруг председателя Верховного суда Бурятии Анатолия Хориноева и важной роли общественности

– Виктор Александрович, ваше мнение о «тепловом конфликте» в Улан-Удэ?

– На самом деле конфликт во многом создан искусственно и сейчас со стороны государственных и муниципальных структур нужно более эффективно урегулировать его последствия. Сам конфликт исчерпан.

Есть много способов управления тепловыми сетями, не создавая при этом какую-то альтернативную компанию, а объединяя интересы тепловой генерации и тепловой транспортировки. Не надо было создавать конфликт интересов. Но так как он произошёл, накопилась дебиторская задолженность, экономические последствия которой сейчас надо более точно и правильно устранить. При этом я считаю, что правительство республики и мэрия Улан-Удэ должны понимать (и такое понимание, мне кажется, есть), что за теплоснабжение в первую очередь отвечают государство и местное самоуправление. Нельзя здесь просто показать на виновника: вот, мол, ТГК-14 или «Тепловая компания» что-то не так сделали. Если есть какие-то системные проблемы, их необходимо решать с участием государственных и муниципальных структур.

Убеждён, что сделано всё возможное, чтобы уверенно начать отопительный сезон. Думаю, что сбоев в республике и Улан-Удэ будет меньше, чем в последние годы. В то же время я понимаю, что в Бурятии традиционно немало проблем. Многие территории зависят от завоза угля, хотя в республике есть свой уголь, но большие расстояния не позволяют возить его в ряд районов. Есть износ основных фондов на котельных, коммуникациях.

– Вы сказали, что «конфликт был создан искусственно». Что это значит?

– На мой взгляд, можно было не торопиться с принятием решения по поводу создания транспортной компании, потому что сети до этого эксплуатировались самой ТГК-14. Была единая система: ТЭЦ и тепловые сети с котельными. Есть опыт многих регионов, в том числе тот, который я использовал и в Новосибирской области, когда сети находятся в муниципальной собственности, а сама станция, ТЭЦ – в частной. Мы создали новое юридическое лицо, 50 процентов находятся у муниципалитета – полуторамиллионного Новосибирска – и 50 процентов - у генерирующей компании. И мы обеспечивали управление, которое было паритетным. В Новосибирске «Гортеплоэнерго» - это огромная система, большое количество сетей, котельных и тепловых пунктов, и всё это было в совместной собственности, 50 на 50, как я уже говорил. Председатель Совета директоров это, как правило, представитель муниципалитета, а директор – из генерирующей компании.

Когда «Гортеплоэнерго» было самостоятельным хозяином, то население города сидело половину лета без горячей воды, потому что сначала ремонтировали одно, потом другое, затем третье. Никакой согласованности. Сейчас всё едино, ремонт делают в один день, и горячей воды нет всего несколько дней. То же самое могло быть и в Бурятии: в собственности ТГК-14 находится ТЭЦ, а все теплотрассы, маленькие котельные – у мэрии. Ничего бы не продавалось, не приватизировалось. Ну а в Улан-Удэ поступили так… Нужно просто принимать более качественные управленческие решения.

– А как вы относитесь к тому, что естественные монополии приватизируются, как, например, улан-удэнский «Водоканал»?

– Приход частных инвестиций в коммунальный комплекс – это процесс позитивный. Без них вряд ли можно строить правильную стратегию. Более того, именно эта сфера привлекательна для частного бизнеса, поскольку здесь рынок гарантирован. Но с учётом того, что это естественная монополия, отвечающая за жизнеобеспечение, я сторонник передачи их в аренду или концессию. При этом нужно строить договор, основанный на инвестициях. В Улан-Удэ получилось очень просто – вот конкурс, всё заберите и ничего нам не надо, вы только эксплуатируете. Нет, надо заключить такой договор, при котором вы управляете, но при этом берёте на себя обязательства инвестировать в ремонт, развитие в этом году такую-то сумму, в следующем - чуть больше и так далее. В ответ субъект федерации и муниципалитет говорят: мы гарантируем на каждый год определённый тариф. Делаем план, чтобы всем было видно, что всё окупится. Потому что на таких объёмах, увеличив тариф даже на 10 процентов, к тому же получая отдачу за счёт лучшего управления и снижая издержки, он может получить достаточно средств, чтобы компенсировать свои вложения. Во многих регионах так поступают.

Неправильно сегодня муниципалитету или госструктурам полностью отказываться от коммунальных систем. Нам надо, чтобы пришёл квалифицированный управленец, который бы лучше работал, чем государство, которое может сказать: «всё не моё, я живу на окладе, и для меня чем больше людей, тем лучше». Так раздуваются штаты. А частная компания начинает думать об экономии, тогда и становится меньше издержек.

– А вот другая ситуация. В марте Анатолий Хориноев, председатель Верховного суда Бурятии, на совещании-семинаре судей республики покритиковал СМИ: «Вы освещаете всё негативное, а сколько дел проходит через руки, сердце судей!». А через несколько месяцев Высшая квалификационная коллегия судей России инициировала проверку морально-этического облика Хориноева. Вам что-нибудь известно об этом?

– Мне писали судьи об этой ситуации. Надо ждать, что решит ВККС РФ. Но при этом я хочу сказать, что я рад, что проблему в Верховном суде поднимают сами судьи и общественность. Это не какая-то там анонимка обиженного судьи. Это вполне осознанный протест судейского сообщества: «давайте разберёмся, почему у нас так происходит, деньги похитили, а этого никто не заметил, и почему люди хамят». Если люди пытаются исправить положение, это большой плюс, такое не везде есть.

– Сейчас идёт освоение побережья Байкала, строятся туристско-рекреационные зоны. Однако Турка – сейсмоопасная зона, примерно 7–8 баллов. Понятно, что строительство ведётся с учётом сейсмичности, тем не менее, не отпугнет ли это резидентов и туристов?

– Вся зона вокруг Байкала требует учёта повышенной сейсмичности. Но это не значит, что мы не должны развивать Байкал, иначе мы вообще его потеряем. Из мировой ценности он превратится в дикую и никому не нужную территорию. Такое нельзя допустить. Уже есть большой опыт и в самой Бурятии, и в других регионах, как правильно строить, какие режимы хозяйствования должны быть в этих зонах, какие маршруты разрабатывать, чтобы они были безопасными.

Безусловно, в таких условиях требуется очень серьёзное участие государства, поэтому я сторонник того, чтобы в таких зонах отдавать территории не для частного хозяйствования, а создавать государственные заповедники. Здесь нужно по очень жёстким правилам вести деятельность, чтобы богатства природы не становились угрозой для человека. Может быть, там есть ещё какие-нибудь специфические проблемы, не знаю, не был в тех зонах, но теоретический и принципиальный подход к этому вопросу у меня именно такой.

– В связи с «тепловым конфликтом», ситуацией в Верховном суде, как вы оцениваете деятельность наших властей?

– На самом деле ситуация в Бурятии спокойная и позитивная. В этом году много раз был в республике, общался не только с руководителями, но и с жителями, предпринимателями. Везде ощущается позитивный настрой. Ещё мне нравится, что Бурятии удается менять жизнь. Другие улицы, новый стадион, обновлённые театры, строится Дворец спорта. Люди видят эти изменения, эту динамику, они не то, что просто доверяют власти, они больше верят в свои силы, что это возможно на нашей земле, у людей горят глаза.

Что касается отдельных конфликтов, то они есть везде. Но надо понимать, что в национальной республике какие-то проблемы переживаются острее. Иногда кто-то пытается облечь их в специальную форму: «ага, вот тут по национальному признаку, а здесь какая-то клановость реализуется»… С одной стороны, их не надо драматизировать, с другой – их не надо допускать.

Вот, например, та же ситуация с Верховным судом, когда судьи сами говорят о проблеме. Это хорошо. Хуже, когда всё скрыто, на поверхности вроде бы всё нормально, а люди всё больше разочаровываются во власти, в своем будущем, в родной земле. И начинают деградировать, становятся равнодушными. В Бурятии этого нет, но, повторюсь, точки напряжения есть.

В разговорах с Вячеславом Владимировичем (Наговицыным, президентом Бурятии. – Ред.) я рекомендую ему максимально активизировать общественность республики. В Бурятии всё для этого есть. У людей, что сразу бросается в глаза, есть уважение к образованию. Я стараюсь, чтобы в Бурятии проводилось больше различных форумов. Вот сейчас Бурятия стала регионом, в котором привлечено внимание к изучению практики работы с детьми-сиротами, это большое дело. Бурятия будет пионерным регионом по обеспечению семей детскими садами, есть ещё ряд общественных инициатив. Думаю, будет преобладать идея экологии, создания заповедников, сохранения Байкала, а Байкал это, прежде всего, Бурятия. Есть проблемы, но убежден, что у власти и общества есть ресурсы и взаимное уважение, чтобы их преодолеть.

– Спасибо, за интервью.