Около двух месяцев назад в Интернете появилось видео о выборах президента в школе № 25. Кратко: в бюллетене было две фамилии, а победил третий. Руководство школы сообщило, что это техническая ошибка. Автор видео старшеклассник Андрей Цыдендамбаев. В качестве оператора выступила ученица этой же школы.

Пробежалась по всем комментариям от журналистов и учителей. Похвалила за тягу к справедливости в Фейсбуке этого мальчика и топорные методы руководства школы, пообещав проанализировать ситуацию в одном из выпусков Ямар кошмар. Насмешило из серии чёрного юмора, что учителя не смогли найти общий язык со школьниками, которые обучаются у них с 1 класса!

И вдруг эта ситуация выросла до федерального масштаба. В эфире конкурса «Синяя птица» на телеканале «Россия-1» в конце ноября Андрей в номинации Ораторское искусство свой рассказ посвятил тому, что взрослея, мы перестаем делать открытия и удивляться миру.

Далее Андрей в эфире упомянул и о ситуации в своей школе, сообщив, что подвергся гонениям после своего расследования выборов. Его даже пытались исключить из школы.

Телеведущий Владимир Соловьев признался, что «живая, взрослая эмоция» растрогала его. «Это было сильно–сильно», и то самое, чего он так долго ждал от юных ораторов. «Без скидок на возраст – он вышел и забрал вас, а это большое искусство».

Затем об этой истории сообщила и радиостанция «Маяк».

И тут два дня назад в соцсетях появилось открытое письмо отца Андрея, что гонения на сына продолжаются. Очень эмоциональное. Откуда ж вы беретесь то!? Какие книги вы читали в детстве!? Какие фильмы смотрели!? Над чем плакали!? Что любили!? Что ненавидели!? Тогда, в детстве, в юности!?

К сожалению, в запальчивости отец Андрея употребляет временами «непарламентские выражения», говоря, что всё это его достало.

Народ в соцсетях на выходных разделился. Кто за Андрея и папу, а кто за учителей в целом, и школы № 25 в частности.

Смешное. И снова из чёрного юмора. Вчера появилось открытое письмо-ответ учителя этой школы. И тоже есть не то что непарламентские выражения, а даже непонятно, каким словом это назвать.

Она признаёт, что было принято решение вписать фамилию третьего кандидата в уже готовые бюллетени. Это ошибочное решение, но, что сделано, то сделано. Кстати, школа свою вину не отрицает. И далее: Что же касается травли, то с полной ответственностью заявляю, что в нашей школе никогда не практиковались подобные меры по отношению к детям. И это принципиальная позиция нашего директора Ларченко. Все, что написано Цыдендамбаевыми о ней - это либо плод больной фантазии, либо результат чудовищного непонимания, возникшего между ними.

Снова вспомнились несколько случаев из моей практики. В тему.

В середине 90-х входила в следственную группу Генеральной прокуратуры и ФСБ. Расследовали миллиардные хищения в системе РАО ЕЭС. В Новосибирске по своему эпизоду пришла к выводу, что получать наличные в сумме 24 миллиона рублей ежедневно без сотрудника банка было невозможно. Получила санкцию на обыск и поехали в самый крутой коммерческий банк в городе. И руководитель отдела категорически отказалась предоставить нам документы без разрешения Президента банка. Закон был на нашей стороне, но нам не хотелось лишнего шума. Переговоры шли около часа. Когда руководитель банка приехала, сразу пригласила обе стороны к себе в кабинет. Выслушав наши требования и свою подчиненную, она поблагодарила сначала её за защиту интересов банка, а затем нас за то, что не применили силовые методы, хотя имели полное право. Затем дала поручение предоставить нам все необходимые документы.

Второе воспоминание почти анекдот. Отмечала какое-то событие. Было много коллег, как со стороны судебной и правоохранительной системы, так и преподавателей. Кто-то из знакомых прокомментировал фото, что лица серьёзные у практиков. Передала им это в шутку. Ответили, что посмотри, насколько жёстче лица преподавателей. Наши то действия можно обжаловать, у нас есть состязательность и гласность. А ученики и студенты – истинно бесправные, в полной власти преподавателей.

Ну и уже по традиции напоследок: По работе мне иногда приходилось в начале 2000-х рассматривать материалы о помещении в закрытые учреждения детей, совершивших правонарушения, но не достигших возраста уголовной ответственности. И практически всегда завучи по воспитательной работе высказывались как обвинители. Клеймя детей в присутствии их и родителей. Одна из них говорила о 6-класснице, что та закоренелая воровка и место ей только в тюрьме. Девочка похищала мелкие суммы у одноклассниц. Спросила завуча, может, ей есть хочется. Ответила, что она бы поняла, если та покупала котлеты или пирожки, а та покупает жвачку и шоколадки.

Не понимать, что детям в этом возрасте хочется жвачки и шоколадок, которые не могут купить им родители, и неумение решить конфликт с Андреем, его папой и их сторонниками – для меня показатель проблемы нашей школы в целом. И всех ответственных чиновников и уполномоченных города и республики.